Стихи о войне 1941-1945

Ах война, что ж ты сделала подлая:
Стали тихими наши дворы,
Наши мальчики головы подняли,
Повзрослели они до поры,

На пороге едва помаячили
И ушли за солдатом – солдат…
До свидания мальчики! Мальчики,
Постарайтесь вернуться назад

Нет, не прячьтесь, вы будьте высокими
Не жалейте ни пуль, ни гранат,
И себя не щадите вы, и все-таки
Постарайтесь вернуться назад.

Ах война что ж ты подлая сделала:
Вместо свадеб – разлуки и дым.
Наши девочки платьица белые
Раздарили сестренкам своим.

Сапоги – ну куда от них денешься?
Да зеленые крылья погон…
Вы наплюйте на сплетников, девочки,
Мы сведем с ними счеты потом.

Пусть болтают, что верить вам не во что,
Что идете войной наугад…
До свидания, девочки! Девочки,
Постарайтесь вернуться назад.

2

Ещё той ночью игры снились детям,
Но грозным рёвом, не пустой игрой,
Ночное небо взрезав на рассвете,
Шли самолёты на восток.
Их строй

Нёс, притаясь, начало новой ноты,
Что, дирижёрским замыслам верна,
Зловещим визгом первого полёта
Начнёт запев по имени — война.

Но дирижер не знал, что в этом звуке,
Где песнь Победы чудилась ему,
Звучат народа собственного муки,
Хрипит Берлин, поверженный в дыму.

Той первой ночью, в ранний час рассвета,
Спала земля в колосьях и цветах,
И столько было света,
Столько цвета,
Что снились разве только в детских снах.

Той ночью птицы еле начинали
Сквозь дрёму трогать флейты и смычки,
Не ведая, что клювы хищной стаи
Идут, уже совсем недалеки.

Там где-то стон растоптанной Европы,
А здесь заставы день и ночь не спят.
Притих в лазурной дымке Севастополь.
Притих под белой ночью Ленинград.

Штыки постов глядятся в воды Буга.
Ещё России даль объята сном…
Но первой бомбы вой коснулся слуха,
И первый гром — и первый рухнул дом.

И первый вопль из детской колыбели,
И материнский, первый, страшный крик,
И стук сердец, что сразу очерствели
И шли в огонь, на гибель, напрямик.

И встал в ту ночь великий щит народа
И принял в грудь ударов первый шквал,
Чтоб год за годом, все четыре года,
Не утихал сплошной девятый вал…

… Всё отошло. Заволоклось туманом.
И подняла Победа два крыла.
Но эта ночь, как штыковая рана,
Навек мне сердце болью обожгла.

3

Когда гремит салют,
Погибшие блокадники встают.
Они к Неве
По улицам идут,
Как все живые.
Только не поют:
Не потому,
Что с нами не хотят,
А потому, что мертвые
Молчат.
Мы их не слышим,
Мы не видим их,
Но мертвые
Всегда среди живых.
Идут и смотрят,
Будто ждут ответ:
Ты этой жизни
Стоишь или нет?

4

Куда б ни шёл, ни ехал ты,
Но здесь остановись,
Могиле этой дорогой
Всем сердцем поклонись.
Кто б ни был ты — рыбак, шахтёр,
Учёный иль пастух, —
Навек запомни: здесь лежит
Твой самый лучший друг.
И для тебя, и для меня
Он сделал все, что мог:
Себя в бою не пожалел,
А Родину сберёг.

5

Нет, слово "мир" останется едва ли,
Когда войны не будут люди знать.
Ведь то, что раньше миром называли,
Все станут просто жизнью называть.
И только дети, знатоки былого,
Играющие весело в войну,
Набегавшись, припомнят это слово,
С которым умирали в старину.

6

Пусть будет мир
Н. Найденова
Пусть пулеметы не строчат,
И пушки грозные молчат,
Пусть в небе не клубится дым,
Пусть небо будет голубым,
Пусть бомбовозы по нему
Не прилетают ни к кому,
Не гибнут люди, города...
Мир нужен на земле всегда!

7

Славно начато славное дело В грозном грохоте, в снежной пыли, Где томится пречистое тело Оскверненной врагами земли. К нам оттуда родные березы Тянут ветки и ждут и зовут, И могучие деды-морозы С нами сомкнутым строем идут. Вспыхнул над молом первый маяк, Других маяков предтеча,- Заплакал и шапку снял моряк, Что плавал в набитых смертью морях Вдоль смерти и смерти навстречу. Победа у наших стоит дверей… Как гостью желанную встретим? Пусть женщины выше поднимут детей, Спасенных от тысячи тысяч смертей,- Так мы долгожданной ответим.

8

Атака Погоди, дай припомнить… Стой! Мы кричали «ура»… Потом Я свалился в окоп пустой С развороченным животом. Крови красные петушки Выбегали навстречу дню, Сине-розовые кишки Выползали на пятерню. И с плеча на плечо башка Перекидывалась, трясясь, Как у бонзы или божка, Занесённого в эту грязь. Где-то плачущий крик «ура», Но сошёл и отхлынул бой. Здравствуй, матерь-земля, пора! Возвращаюсь к тебе тобой. Ты кровавого праха горсть От груди своей не отринь, Не как странник и не как гость Шёл я в громе твоих пустынь. Я хозяином шёл на смерть, Сам приученный убивать, Для того чтобы жить и сметь, Чтобы лучшить и открывать. Над рассветной твоей рекой Встанет завтра цветком огня Мальчик бронзовый, вот такой, Как задумала ты меня. И за то, что последним днём Не умели мы дорожить, Воскреси меня завтра в нём, Я его научу, как жить!

9

Пусть враг коварен —
Это не беда.
Преград не знает русская пехота.
Блестят штыки,
Грохочут поезда,
К победе рвутся вымпелы Балтфлота
А в небе,
Сделав круг и высоту
Набрав, вступают в бой орлы.
И сразу
Мы слышим сердца учащенный стук,
Но действуем — спокойно,
По приказу.
Мы знаем все,
Что нет таких врагов,
Чтоб волю русских преклонить и
скомкать.
Мы — это мы.
Да будет наша кровь
Такой же чистой и в сердцах
потомков.

10

Занесенный в графу С аккуратностью чисто немецкой, Он на складе лежал Среди обуви взрослой и детской. Его номер по книге: "Три тысячи двести девятый". "Обувь детская. Ношена. Правый ботинок. С заплатой..." Кто чинил его? Где? В Мелитополе? В Кракове? В Вене? Кто носил его? Владек? Или русская девочка Женя?.. Как попал он сюда, в этот склад, В этот список проклятый, Под порядковый номер "Три тысячи двести девятый"? Неужели другой не нашлось В целом мире дороги, Кроме той, по которой Пришли эти детские ноги В это страшное место, Где вешали, жгли и пытали, А потом хладнокровно Одежду убитых считали? Здесь на всех языках О спасенье пытались молиться: Чехи, греки, евреи, Французы, австрийцы, бельгийцы. Здесь впитала земля Запах тлена и пролитой крови Сотен тысяч людей Разных наций и разных сословий... Час расплаты пришел! Палачей и убийц - на колени! Суд народов идет По кровавым следам преступлений. Среди сотен улик - Этот детский ботинок с заплатой. Снятый Гитлером с жертвы Три тысячи двести девятой.