Большие хорошие стихи

Я не достоин, может быть,
Твоей любви: не мне судить;
Но ты обманом наградила
Мои надежды и мечты,
И я всегда скажу, что ты
Несправедливо поступила.
Ты не коварна, как змея,
Лишь часто новым впечатленьям
Душа вверяется твоя.
Она увлечена мгновеньем;
Ей милы многие, вполне
Еще никто; но это мне
Служить не может утешеньем.
В те дни, когда любим тобой,
Я мог доволен быть судьбой,
Прощальный поцелуй однажды
Я сорвал с нежных уст твоих;
Но в зной, среди степей сухих,
Не утоляет капля жажды.
Дай бог, чтоб ты нашла опять,
Что не боялась потерять;
Но... женщина забыть не может
Того, кто так любил, как я;
И в час блаженнейший тебя
Воспоминание встревожит
Тебя раскаянье кольнет,
Когда с насмешкой проклянет
Ничтожный мир мое названье!
И побоишься защитить,
Чтобы в преступном состраданье
Вновь обвиняемой не быть!

2

Ей было двенадцать, тринадцать — ему.
Им бы дружить всегда.
Но люди понять не могли: почему
Такая у них вражда?!

Он звал ее Бомбою и весной
Обстреливал снегом талым.
Она в ответ его Сатаной,
Скелетом и Зубоскалом.

Когда он стекло мячом разбивал,
Она его уличала.
А он ей на косы жуков сажал,
Совал ей лягушек и хохотал,
Когда она верещала.

Ей было пятнадцать, шестнадцать — ему,
Но он не менялся никак.
И все уже знали давно, почему
Он ей не сосед, а враг.

Он Бомбой ее по-прежнему звал,
Вгонял насмешками в дрожь.
И только снегом уже не швырял
И диких не корчил рож.

Выйдет порой из подъезда она,
Привычно глянет на крышу,
Где свист, где турманов кружит волна,
И даже сморщится:- У, Сатана!
Как я тебя ненавижу!

А если праздник приходит в дом,
Она нет-нет и шепнет за столом:
— Ах, как это славно, право, что он
К нам в гости не приглашен!

И мама, ставя на стол пироги,
Скажет дочке своей:
— Конечно! Ведь мы приглашаем друзей,
Зачем нам твои враги?!

Ей девятнадцать. Двадцать — ему.
Они студенты уже.
Но тот же холод на их этаже,
Недругам мир ни к чему.

Теперь он Бомбой ее не звал,
Не корчил, как в детстве, рожи,
А тетей Химией величал,
И тетей Колбою тоже.

Она же, гневом своим полна,
Привычкам не изменяла:
И так же сердилась:- У, Сатана! —
И так же его презирала.

Был вечер, и пахло в садах весной.
Дрожала звезда, мигая…
Шел паренек с девчонкой одной,
Домой ее провожая.

Он не был с ней даже знаком почти,
Просто шумел карнавал,
Просто было им по пути,
Девчонка боялась домой идти,
И он ее провожал.

Потом, когда в полночь взошла луна,
Свистя, возвращался назад.
И вдруг возле дома:- Стой, Сатана!
Стой, тебе говорят!

Все ясно, все ясно! Так вот ты какой?
Значит, встречаешься с ней?!
С какой-то фитюлькой, пустой, дрянной!
Не смей! Ты слышишь? Не смей!

Даже не спрашивай почему! —
Сердито шагнула ближе
И вдруг, заплакав, прижалась к нему:
— Мой! Не отдам, не отдам никому!
Как я тебя ненавижу!

3

Не нужно тайны все на обозрение выставлять,
тогда теряется любви вся прелесть,
и не должна любовь нас забавлять,
частенько же от пошлости уходим еле-еле.

Любви предназначение-это дети,
и продолжению рода все подчинено,
и красота, и все переживания,
чудесно выглядит тут все на свете,
и нужно, чтобы все не нужное,
плохое во время было удалено,
и не нужны пустые здесь страдания.

Природе верен человек,
из секса"лепит он игрушку",
все это повторяется из века в век,
в покое остается только дряхлый лишь старик,
и верная ему весь век старушка.

Мы "вырабатываем токи",
они пронзают наше тело,
без разума любовь выходит часто"боком",
в любви и браке нужно быть и честным и умелым.

За всех мужчин я не берусь здесь выступать,
иные очень любвеобильны,
о сексе и любви мне не дано все знать,
влечения любви бывают очень сильны.

Что человек-животное, я никогда не забываю,
но разум и душа не зря ему даны,
и честным, справедливым в любви браке он бывает,
не поддается зову Сатаны.

Но тема эта весьма обширна,
пока достаточно все это хорошенько"обмозгуй",
мужчина с женщиной должны прожить свой век красиво, мирно,
свечу любви нечаянно ты в жизни не задуй.

Любовь-великий дар,а не одно"соединение",
ее ценить не каждый может,
бывают тысячи сомнений,
краса души прожить достойно здесь поможет.

4

Нам всем так хочется, чтоб нас всегда любили,
не забываем ничьей мы ласки,
мы ласки мамы не забыли,
как не забыли ее сказки.

Любовь же нужно заслужить,
и не всегда она бывает"зла",
и очень редко любим мы "козла",
но без любви никак нельзя прожить.

Творить же ласка может чудеса,
Бывают случаи, злодеев усмиряет,
Наш взор зовет проникнуть в небеса,
от злых поступков ласка отказаться заставляет.

Без ласки, без любви мы "сохнем на корню",
судьбу несчастную тогда мы проклинаем,
любить же женщину нам следует одну,
и с ней мы счастье в детях обретаем.

Но долг наш красен платежом,
в любви нельзя быть эгоистом,
жизнь наша не должна быть кутежом,
решаешь сам: иль верить в Бога,или всегда быть атеистом.

Люби всегда, люби везде,
до дней последних донца!
сказал слова последние поэт,
один он повстречался с Солнцем!

Нам отдавать всегда приятно, чем самому когда-то,
где-то,от кого-то судьбы подарки получать,
но Божий Глас всегда бывает очень внятным,
его Заветы все нам в жизни нужно строго выполнять.


5

Что же значит человек влюбленный?
Почему же так легко его узнать?
Взгляд его волшебно озаренный,
Нам о многом может рассказать.

По земле не ходит он - летает,
Ведь своей любовью окрылен,
В жизни только с теми так бывает,
Кто просто до безумия влюблен.

Вы его, пожалуйста, простите,
Если что-то вдруг он сделает не так,
Он витает в облаках, поймите,
Влюбленный человек – всегда чудак.

6

Стих может заболеть
И ржавчиной покрыться,
Иль потемнеть, как медь
Времен Аустерлица,

Иль съежиться, как мох,
Чтоб Севера сиянье —
Цветной переполох —
Светил ему в тумане.

И жаждой он томим,
Зарос ли повиликой,
Но он неизгоним
Из наших дней великих.

Он может нищим жить,
Как в струпьях, в строчках рваных,
Но нет ни капли лжи
В его глубоких ранах.

Ты можешь положить
На эти раны руку —
И на вопрос: «Скажи!» —
Ответит он, как другу:

«Я верен, как тебе,
Мое любившей слово,
Безжалостной судьбе
Столетья золотого!»


7

Как много радости на свете,
Одна из них это еда,
Как пожелание в букете,
Что греет душу нам всегда

Еда для тела это праздник,
Его уметь надо дарить,
Желудок вроде как проказник,
Способен сразу оценить

Нас каша манная пугает,
Ее не нужно нам жевать,
Она как будь то намекает,
Не надо за душу кусать.

Люблю по киевски котлеты,
Люблю соленый огурец.
Я путешествую по свету,
Но я не гурман, а юнец.

Бывает женщин замечаю,
Ловлю загадочный их взгляд,
Я лишь улыбкой награждаю,
Характер каждой это клад,

Я не охотник женской ласки,
Ищу любови идеал.
И я желаю чудо сказки,
Любви духовной где бокал

Но мозг к диалогу закрытый,
И лишь улыбка как каприз,
Когда желудок пищей сытый,
То взгляд скользит по телу вниз.

8

0, как убийственно мы любим,
Как в буйной слепоте страстей
Мы то всего вернее губим,
Что сердцу нашему милей!

Давно ль, гордясь своей победой,
Ты говорил: она моя...
Год не прошел, - спроси и сведай,
Что уцелело от нея?

Куда ланит девались розы,
Улыбка уст и блеск очей?
Все опалили, выжгли слезы
Горючей влагою своей.

Ты помнишь ли, при вашей встрече,
При первой встрече роковой,
Ее волшебный взор, и речи,
И смех младенчески-живой?

И что ж теперь? И где все это?
И долговечен ли был сон?
Увы, как северное лето,
Был мимолетным гостем он!

Судьбы ужасным приговором
Твоя любовь для ней была,
И незаслуженным позором
На жизнь ее она легла!

Жизнь отреченья, жизнь страданья!
В ее душевной глубине
Ей оставались вспоминанья...
Но изменили и оне.

И на земле ей дико стало,
Очарование ушло...
Толпа, нахлынув, в грязь втоптала
То, что в душе ее цвело.

И что ж от долгого мученья,
Как пепл, сберечь ей удалось?
Боль, злую боль ожесточенья,
Боль без отрады и без слез!

0, как убийственно мы любим!
Как в буйной слепоте страстей
Мы то всего вернее губим,
Что сердцу нашему милей!..

9


Не научил меня Господь прощать
Не научил меня Господь прощать,
Наверное, тяжелая наука,
Но как же с этим жить, существовать,
Если на сердце давит эта мука?!

Умею я любить, добро творить,
Умею жертвовать последней крохой,
Но не могу одно лишь я – простить
Тому, кто сделал больно, сделал плохо.

Не Бог всесильный я людей судить
И не палач наказывать виновных,
Я – человек, и не могу забыть
Предательства и подлости безмолвных.

Не хочется искать тому причин,
Оправдывать людей за их поступки,
Лечить и помещать на карантин,
Ссылаться на характер нежный, хрупкий.

Плевок в колодец воду не убил,
Но пить уже не станешь эту влагу.
Так научите те, кто зло простил,
Обиду свою вылить на бумагу.

10

В поздний час мы были с нею в поле.
Я дрожа касался нежных губ...
"Я хочу объятия до боли,
Будь со мной безжалостен и груб!"

Утомясь, она просила нежно:
"Убаюкай, дай мне отдохнуть,
Не целуй так крепко и мятежно,
Положи мне голову на грудь".

Звезды тихо искрились над нами,
Тонко пахло свежестью росы.
Ласково касался я устами
До горячих щек и до косы.

И она забылась. Раз проснулась,
Как дитя, вздохнула в полусне,
Но, взглянувши, слабо улыбнулась
И опять прижалася ко мне.

Ночь царила долго в темном поле,
Долго милый сон я охранял...
А потом на золотом престоле,
На востоке тихо засиял

Новый день, - в полях прохладно стало...
Я ее тихонько разбудил
И в степи, сверкающей и алой,
По росе до дому проводил.